Аннотация

В № 8 «Записок ИИМК РАН» публикуются научные работы, отражающие новейшие аналитические разработки, открытия и исследования в области археологии и древней истории. Статьи В. Е. Щелинского, А. А. Зейналова, В. В. Питулько, А. Э. Басилян, Е. Ю. Павловой, Е. Ю. Гири, Х. Кимура, И. И. Разгильдеевой и Г. В. Григорьевой посвящены материалам памятников каменного века и новым методикам их изучения. В работах М. Б. Рысина и М. Т. Кашубы на широком культурно-историческом фоне проведен систематический анализ важных категорий артефактов эпохи бронзы и раннего железа. В. А. Алёкшин подробно рассмотрел стратиграфию Намазга-депе периода поздней бронзы. В статье Д. Абдуллоева прослежено развитие структуры домовладения средневековой Средней Азии по данным археологии, этнографии и письменных источников. Работа А. Н. Егорькова подводит итоги многолетнему изучению роли свинцово-оловянных сплавов в производстве ювелирных изделий у ранних славян. А. В. Курбатов и А. К. Каспаров впервые вводят в научный оборот новейшие или ранее не публиковавшиеся материалы по кожевенному ремеслу и скотоводству средневековых Новогрудка и Выборга. Антропологический состав позднесредневекового населения Терского берега Белого моря рассмотрен в статье И. Г. Широбокова и М. М. Шахновича. В разделе «Хроника» приводится информация о расширенных заседаниях Отдела палеолита, посвященных юбилеям В. П. Любина и С. Н. Астахова. Издание адресовано археологам, культурологам, историкам, музееведам, студентам исторических факультетов вузов.

 

СТАТЬИ

 

В. Е. Щелинский. Пики раннепалеолитической стоянки Родники 1 на Таманском полуострове

Ключевые слова: ранний палеолит, Таманский полуостров, стоянка Родники 1, типология, пики.

В статье анализируются пики, являющиеся одной из важных составляющих комплекса каменных изделий эоплейстоценовой раннепалеолитической стоянки Родники 1 в Южном Приазовье, датируемой по биостратиграфическим данным в интервале 1,2-1,6 млн. лет назад. Эти орудия (12 экз., или 3,3 % всех орудий изученного инвентаря стоянки) довольно вариативны в технико-типологическом отношении, что связано в первую очередь с недостаточно высоким ещё общим уровнем технологии обработки камня на раннем этапе палеолита, к которому относится стоянка. Неразвитость технологии проявляется и в том, что орудия изготавливались главным образом из обломков исходного сырья. Специальные крупные отщепы, как заготовки для этих орудий, использовались очень редко. Этот технологический недостаток отчасти восполнялся применением техники частично двусторонней обработки орудий. Вместе с тем установлено, что пики разной формы изготавливались на стоянке и вполне намеренно. При этом наряду со стилистическими предпочтениями, учитывалось функциональное назначение изготовляемых орудий. В индустрии стоянки чётко различаются две морфологических группы пиков: пики с хорошо выраженной пяткой (изготовление их требовало специального отбора соответствующих заготовок) и пики, у которых рукояточная часть практически ничем не выделяется на корпусе орудия. Обращает на себя внимание неоднородность пиков первой морфологической группы. Среди этих орудий представлены изделия с разной формой рабочего конца, что, несомненно, указывает на некоторые различия орудий в функциональном отношении. Имеются орудия с заострённым, долотовидным, скребковидным и клиновидным рабочим концом. Учитывая наличие у этих орудий пятки, можно предполагать, что они служили главным образом для ударно-пробивающей и раскалывающей функции. Пики второй морфологической группы могли иметь другое функциональное назначение. Эти орудия все остроконечные и, очевидно, что в основном они выполняли функцию ножей. Проведённый анализ пиков стоянки Родники 1ясно показал, что эти орудия являются органичной составляющей индустрии стоянки. Они представляют собой вполне выработанную категорию орудий, очевидно, игравших важную роль в хозяйственной деятельности обитателей стоянки. Функции этих орудий, на мой взгляд, ничем существенно не отличались от функций ручных рубил ашельских индустриальных комплексов.

 

А. А. Зейналов. Палеолитическая пещерная стоянка Газма в Азербайджане

Ключевые слова: средний палеолит, Азербайджан, пещерная стоянка Газма, стратиграфия.

Пещера Газма расположена в Нахичеванской автономной области Азербайджана. Она была обнаружена в 1983 году М. М. Гусейновым. В трех самых нижних слоях пещеры обнаружены каменные артефакты эпохи среднего палеолита, связанные с многочисленными фаунистическими останками. К последним относятся кости плейстоценового осла, газели, оленя, козы, а также грызунов и птиц. Имеющиеся фаунистические, палинологические и гранулометрические данные указывают на то, что среднепалеолитические обитатели Газмы жили во влажных климатических условиях; когда уровень влажности начал снижаться, они, по-видимому, покинули пещеру. По своим типологическим характеристикам индустрия Газмы может быть определена как типично мустьерская. Коллекция содержит многочисленные изделия леваллуа, среди которых много лезвий и заготовок. В ней прослеживаются определенные параллели с мустьерскими индустриями Южного Кавказа и Ближнего Востока. Пещера, по-видимому, служила долговременным базовым лагерем.

 

В. В. Питулько, А. Э. Басилян, Е. Ю. Павлова. Массовые скопления костных остатков мамонтов с признаками деятельности древнего человека (р. Илин-Сыалах, север Яно-Индигирской низменности)

Ключевые слова: Северо-Восточная Сибирь, Яно-Индигирская низменность, р. Илин-Сыалах, скопления остатков мамонта, 12 200–12 400 л. н.

Наличие связи между массовыми скоплениями костных остатков мамонтов («кладбищами») и следами деятельности человека («стоянками») является широко известным научным фактом. В стояночных комплексах скопления костных остатков мамонтов играют существенную роль. В ряде случаев говорят, с различной степенью доказательности, о наличии жилых конструкций, созданных с использованием костей мамонтов. Многие из них были сформированы в результате несомненной прошлой деятельности человека, и в любом случае такие образования являются важными структурными элементами стоянок. В подавляющем большинстве случаев природы таких скоплений остаётся невыясненной. Фактически, только для Янской стоянки на Северо-Востоке Азии доказано не только рукотворное происхождение массового скопления костных остатков мамонтов, но установлен и факт систематической охоты древнего человека на этих животных. В этой области земного шара, со времени открытия вблизи Берелёхского костища «стоянки» Берелёх, этот комплекс геоархеологических объектов оставался единственным в своем роде. Существенным дополнением к нему послужило открытие Янской стоянки и, позднее, Янского «кладбища мамонтов» вблизи неё. В результате продолжения поисков ещё два подобных объекта было обнаружено в 2011 г. в среднем течении р. Илин-Сыалах. Возраст одного из них (Илин-Сыалахского «кладбища» мамонтов) составляет около 12 400–12 200 л. н., и он, по-видимому, принадлежит древностям Берелёхского круга. Местонахождение Илин-Сыалах т. н. 034 имеет существенно более древний возраст и относится к началу последней ледниковой эпохи. Сведения об этих памятниках излагаются в настоящей работе.

 

Е. Ю. Гиря, Х. Кимура, И. И. Разгильдеева. О разнообразии морфологических значений изделий с резцовыми сколами. Резцы стоянок Хороказава пункт Тома, Студеное-2 и Костенки 1

Ключевые слова: поздний палеолит, стоянки Хороказава на о. Хоккайдо, Студеное 2 в Забайкалье, Костёнки 1 на Среднем Дону, изделия с резцовыми сколами, трасологические исследования.

В середине прошлого века основатель трасологического метода С. А. Семенов отметил, что элементы инструмента, сформированные резцовыми сколами, выполняли разные функции в различных древних индустриях. Резцовые сколы служили для придания формы рабочим кромкам инструментов, используемых при строгании или вырезании канавок; та же техника могла быть использована для придания формы рабочим концам сверл. С точки зрения морфологии, "резцы" — детали с резцовыми сколами - могут интерпретироваться по-разному. Артефакты с резцовыми сколами обычно относят к категории "резцов". В соответствии с негласной традицией, их часто рассматривают как отдельную группу инструментов, наряду с остриями, скребками, сверлами и т.д. Считается, что основной функцией резцов как инструментов было вырезание пазов в кости, оленьем роге, слоновой кости или дереве. В данной статье представлены результаты исследования изделий с резцовыми сколами из трех различных стоянок, датируемых поздним палеолитом: Хорокадзава Тома (остров Хоккайдо, Япония), Студеное 2 (Забайкальский край, Россия) и Костенки 1, слой 1, вторая стоянка (Средний Дон, Россия). Резцы из Хорокадзавы и Студеного-2 были выбраны как очень редкие, почти уникальные примеры повторяющегося соответствия между формами орудий, характером использования - следами износа и следами изготовления. Костенковские резцоподобные орудия, напротив, чрезвычайно разнообразны. Они представлены в широком ассортименте форм, не имеющих какого-либо общего технологического контекста или специфических следов использования-износа. При их изготовлении использовались две разные технологии. Кроме того, исследование показало, что некоторые из осколков резцов служили заготовками для изготовления орудий особого типа. Следовательно, с технологической точки зрения, заготовки с соответствующими им резцовыми сколами следует рассматривать как сердечники. Анализ изделий с резцовыми сколами из трех мест раскопок показал, что морфологически и морфометрически сходные артефакты могли быть изготовлены с разными целями, и их не следует автоматически относить к одной и той же категории или анализировать как составляющие одной коллекции. Интерпретация аналогичных форм из разных коллекций и объяснение их морфологии возможны только на основе специальных экспериментальных исследований и изучения условий эксплуатации.

 

Г. В. Григорьева. Охотничьи костяные орудия верхнепалеолитических памятников Подесенья

Ключевые слова: поздний палеолит, стоянки в бассейне р. Десны, костяные орудия охоты.

В статье приводится краткое описание предметов из слоновой кости, найденных на стоянках позднего палеолита в бассейне реки Десна, включая Хотылево 2, Мезин, Межиричи, Гонцы, Елисеевичи и Юдиново. Выделяют три основных типа наконечников, в том числе веретенообразные и стержнеобразные, а также “маленькие стрелы”. Предполагается, что все они использовались в качестве охотничьих снарядов. Особое внимание уделяется их морфологическим характеристикам и орнаментальным узорам.

 

М. Б. Рысин. Зооморфные фигурки из поселения строителей дольменов Старчики

Ключевые слова: Северный Кавказ, средний бронзовый век, многослойное поселение Старчики, терракотовые зооморфные фигурки.

Данная статья является первой публикацией уникальных зооморфных статуэток из многослойного поселения Старчики, оставленного дольменостроителями Западного Кавказа и раскопанного автором настоящей статьи. Терракотовые фигурки животных сравниваются с аналогичными находками раннего и среднего бронзового века Кавказа. По-видимому, существует определенное сходство между зооморфными статуэтками из Старчиков, с одной стороны, и фигурками животных из закавказских поселений, датируемых ранним бронзовым веком (куро-аракская культура), с другой. В данном исследовании предполагается, что перемещение южнокавказских групп через перевалы Главного Кавказского хребта на северные склоны Кавказских гор способствовало формированию там комплекса культур среднего бронзового века.

 

В. А. Алёкшин. Степная керамика эпохи бронзы в стратиграфическом контексте «Вышки» поселения Намазга-депе и проблема датирования периода Намазга VI в подгорной полосе Копетдага

Ключевые слова: подгорная полоса Копетдага, период Намазга VI, стратиграфия «Вышки» Намазга-депе, степная керамика эпохи бронзы.

Вопрос о длительности периода Намазга VI в подгорной полосе Копетдага зависит от датировки степной керамики, найденной здесь в слоях нескольких поселений позднего бронзового века. На «Вышке» поселения Намазга-депе (рис. 1, А, Б) представлена восьмиметровая свита отложений, бóльшая часть которых относится к периоду Намазга VI (рис. 2, А–В; 3). Культурные слои «Вышки» образованы свалкой периода позднего Намазга V, пятью или шестью строительными горизонтами периода раннего Намазга VI (Вышка I1– Вышка I3, Вышка II4, Вышка II5), и четырьмя строительными горизонтами периода позднего Намазга VI (Вышка III1–Вышка III4) (рис. 2, Г). В горизонте Вышка II4 обнаружен кухонный горшок, в изготовлении которого выявлены земледельческая и степная (алакульская) технологические традиции (рис. 4, 6), что позволяет датировать этот горизонт концом XIX в. до н. э. В горизонте Вышка III4 найдена степная саргаринско-алексеевская керамика (рис. 4, 1–5), датирующаяся XIV–XIII вв. до н. э. Ее стратиграфическое залегание позволяет утверждать, что пастушеское население появилось на «Вышке» Намазга-депе после того, как земледельцы в конце XV в. до н. э. оставили свой посёлок. Поселение на «Вышке» Намазга-депе существовало в течение девяти или десяти строительных горизонтов (630–700 л.). Следовательно, формирование периода Намазга VI относится к рубежу III/II тыс. до н. э.

 

М. Т. Кашуба. Переносные деревянные конструкции в предскифских захоронениях Северного Причерноморья

Ключевые слова: Северное Причерноморье, захоронения предскифского времени, переносные деревянные конструкции.

В статье проанализированы переносные деревянные конструкции в предскифских погребениях Северного Причерноморья (10 комплексов). Они разделяются на три основных типа, которые представлены цельными (тип I) и сборными конструкциями (типы II.1 и II.2). Цельными были колоды. Среди сборных конструкций, которые монтировались независимо от места сборки (тип II.1), известны носилки/помосты/ложа. «Саркофаги» относятся к конструкциям, которые монтировались на месте сборки (тип II.2). 14С-дата по древесине «саркофага» разрушенного погребения Слободзея 1/1965 – Le-9685: 3070 ± 85 BP, 1510–1050 cal BC (95,4 %), а также 14С-даты двух погребений Высокой Могилы формируют основу для более ранней хронологии черногоровской и новочеркасской групп ранних кочевников Северного Причерноморья. Традиция возведения в захоронениях ранних кочевников «саркофагов» своими корнями уходит в белозерскую культуру. Вероятно, переносные деревянные конструкции в погребениях являются показателем особого прижизненного статуса похороненных в них людей. Если в погребениях Слободзея 3/3 и Зольное 1/10 были похоронены военные вожди высокого ранга или воины-всадники, то в случаях комплексов Кэушень 1/1965, Холмское 2/3 и Софиевка 40/5 речь может идти о захоронениях жреческой элиты. Погребения воинской и административно-религиозной/жреческой элиты маркировали западную границу территории разных групп ранних кочевников в Северном Причерноморье.

 

Д. Абдуллоев. Двор в структуре жилища Средней Азии периода раннего и развитого средневековья (VII–XIX вв.)

Ключевые слова: раннее и развитое средневековье, VII–XIX вв., Средняя Азия, структура жилища, дворы.

Функции двора среднеазиатского городского и сельского жилища менялись в различные исторические периоды. В раннем средневековье (VII–VIII вв.) дворы встречаются крайне редко (рис. 1–3). Отсутствие в них очагов и бытовых построек указывает на то, что дворы не имели хозяйственного назначения и являлись лишь связующим звеном между домом и улицей. В период развитого средневековья (IX–XVI вв.) двор занимает центральное место в структуре жилища. Все помещения дома находятся по периметру двора, куда каждая комната имеет свой выход (рис. 4–5). Еще раньше – с конца VIII в. появляются одноэтажные жилища с небольшими двориками, в которых располагались постройки бытового назначения, свидетельствуя о том, что дворы приобрели хозяйственную функцию. Известны также дома с внешними и внутренними дворами, что было связано с исламизацией населения. Внешний двор считался мужской половиной. Здесь находились хозяйственные постройки и «михманхане» (помещения для гостей). Внутренний двор предназначался для женщин и являлся женской половиной, где находились жилые и бытовые помещения, и куда вход посторонним мужчинам был запрещен. В позднем средневековье (XVII–XVIII вв.) функции двора жилищ Средней Азии расширяются (рис. 6–7). В это время представлены три типа построек: дома с одним двором; жилища с внешним и внутренним двором; дома с двумя дворами, один из которых был отведен под сад или огород.

 

А. Н. Егорьков. Свойства и роль свинцово-оловянных сплавов в производстве ювелирных изделий ранними славянами Восточной Европы

Ключевые слова: ранние славяне, Восточная Европа, производство ювелирных изделий, свинцово-оловянные сплавы.

Свинцово-оловянный сплав, называемый также пьютером (англ. pewter), широко использовался ранними славянами Восточной. Об этом свидетельствуют многочисленные находки в кладах этого времени отлитых из них ювелирных изделий. Добавка дешевого свинца к гораздо более дорогому олову приводит к получению сплава, имеющего большую прочность, чем составляющие его элементы, и являющегося в основном более легкоплавким, что предопределило его широкое использование. Ранним славянам не были известны олово и цинк в элементном виде, поэтому свинцово-оловянный сплав выступал в качестве легирующего компонента для металла иного состава. Он использовался для сплавления с латунью, бывшую у ранних восточных славян основным сплавом на медной основе, с целью ее экономии, а также при легировании серебра, часто вместе с латунью, для выплавки биллонов, также широко представленных в кладах ранних славян Восточной Европы. Именно смешение сплавов обусловило часто видимую многокомпонентность раннеславянского ювелирного металла. Сравнение состава металла из разных регионов Европы дает возможность предполагать, что в раннем средневековье пьютер как легирующий агент для медных и серебряных сплавов использовался на всей территории Европы.

 

А. В. Курбатов. Кожаные предметы из Новогрудка (по материалам раскопок 1985 г.)

Ключевые слова: Новогрудок, конец XII–начало XIII в., кожаные предметы, детали обуви.

Работа вводит в научный оборот небольшую группу археологических находок из Новогрудка, не получивших освещения в работах Ф. Д. Гуревич. Этим автор отдает дань уважения бывшему сотруднику ИИМК РАН, на работах которого во многом учился исследовательской работе. Найденные 46 кожаных предметов происходят из раскопок детинца в 1985 г., последнем сезоне раскопок Ф. Д. Гуревич в Новогрудке. В материалах представлены преимущественно детали и обрезки обуви, но также выделены части рукавиц, игровых мячей, чехол для ножа, обрезки от раскроя и другое. Этот комплекс по конструктивным и стилистическим признакам можно относить к концу XII–началу XIII в.

 

А. К. Каспаров. Костные остатки животных из Старого Выборга

Ключевые слова: Выборг, XV–начало XVIII в., костные остатки животных.

В работе рассматриваются костные материалы из раскопок города Выборга второй половины XV–первого десятилетия XVIII в. Соотношение разных видов в фаунистической коллекции в разные периоды показывает, что на протяжении почти трехсот лет видовой состав остеологических остатков шведского Выборга существенно не менялся. Всегда на первом месте был крупный рогатый скот, на втором – мелкий рогатый скот, а на третьем – свинья. Остатки других видов животных как диких, так и домашних были немногочисленны. Почти отсутствуют кости таких распространенных домашних животных как лошадь и собака. Примерно в середине XVII в. уровень жизни населения Выборга несколько падает, что видно по изменению рациона питания. В последние годы существования города под владычеством Швеции несколько меняется тип городского хозяйства. Бóльшую роль начинают играть охота и рыболовство, а коз содержат преимущественно для получения шерсти. Овцы в Выборге на рубеже XVII–XVIII вв. были уже подобны современным. Вероятно это была форма, непосредственно предшествующая романовской породе овец, существующей и поныне. Козы обитателей города более всего напоминали тех, которые описывались из позднесредневекового Новгорода и Пскова. Крупный рогатый скот был похож на одну из форм, которую разводили во всем северном регионе, в Старом Гродно, Выборге или в шведском Ниеншанце.

 

И. Г. Широбоков, М. М. Шахнович. Антропологический состав позднесредневекового населения Терского берега Белого моря (по материалам раскопок некрополя Свято-Никольской церкви c. Варзуга)

Ключевые слова: Терский берег Белого моря, село Варзуга, некрополь Свято-Никольской церкви, антропологический состав позднесредневекового населения.

В результате раскопок некрополя в Варзуге, организованных экспедицией Национального музея Республики Карелия, были получены первые материалы к изучению антропологического состава позднесредневекового населения Терского берега. Морфологический тип варзужан отличается своеобразием на фоне близких к современности серий русских северных и центральных областей Европейской части России. Формирование местного населения происходило на сложной основе и не может быть сведено к простой однокомпонентной схеме. Вероятно, основную роль в его сложении сыграли группы карельского населения, специфические черты краниологического типа которых зафиксированы в характеристике как мужских, так и женских черепов варзужан. Происхождение второго значимого компонента, имеющего «ослабленную» европеоидную основу, более выраженного в материалах мужской выборки, видимо, связано с русскими переселенцами, морфологический тип которых испытал воздействие субстратных «дославянских» групп Севера Европейской части России.

 

ХРОНИКА

 

С. А. Васильев. Расширенное заседание Ученого совета и Отдела палеолита ИИМК РАН, посвященное юбилею В. П. Любина

 

С. А. Васильев. Юбилей Сергея Никитича Астахова

 

IN MEMORIA

 

Памяти Александра Ефимовича Матюхина (16.08.1940–11.05.2013)

 

Список сокращений

 

Правила оформления рукописей для публикации в «Записках ИИМК РАН»