Аннотация

В № 20 «Записок ИИМК РАН» публикуются научные исследования, представленные на российско-финляндском симпозиуме «Торговля, обмен и взаимовлияния в доисторическое время и средневековье/ историческое время». В разделах «Новейшие открытия и разработки ИИМК РАН» и «Из истории науки» представлены статьи Н. Ф. Соловьёвой и А. В. Полякова, посвященные полевым открытиям на Йылгынлы-депе в Южном Туркменистане и анализу данных радиоуглеродного датирования фёдоровской культуры на Енисее, а также работа С. О. Ремизова, обобщающая информацию об изучении памятников каменного века Волгоградской обл.

 

СТАТЬИ

 

Торговля, обмен и взаимовлияния в доисторическое время и средневековье/историческое время

 

Лапшин В. А. Российско-Финляндский симпозиум по вопросам археологии и истории (8–11 ноября 2017 г., Великий Новгород)

 

Нордквист К. Контакты и археология неолита Северо-Восточной Европы

Ключевые слова: археология, хронология, контакты, Финляндия, Северо-Запад России, керамика, историография

В статье рассматривается роль государственных границ и различий научных традиций в формировании археологических концепций и представлений о прошлом, в частности, при изучении неолита (5500–1800 гг. до н. э.) на территории Финляндии и российской Республики Карелия. На примере четырех конкретных исследований различных аспектов развития неолитических культур, а именно: появление керамики типов Сперрингс 1 и Сяряйсниеми 1 (конец VI — начало V тыс. до н. э.), распространение типичной гребенчато-ямочной керамики (начало IV тыс. до н. э.), культуры с асбестовой и пористой керамикой (середина IV тыс. до н. э.) и культуры шнуровой керамики (III тыс. до н. э.) (рис. 1) показано, как ограничения и стимулы, происходящие как извне, так и изнутри археологического сообщества, влияют на создаваемую картину доистории, особенно в отношении контактов и взаимодействий между разными территориями. В результате удалось прийти к заключению, что Северо-Восточная Европа представляет пример того, как влияние на науку современных факторов может привести к возникновению искусственных разграничений в реконструируемом прошлом. Устоявшиеся и полные стереотипов представления о сопредельных территориях не соответствуют имеющимся археологическим материалам (рис. 2; 3). Межрегиональные сопоставления показывают множество видов взаимодействия между разными территориями, которые нуждаются в изучении на основании исследования конкретных материалов.

 

Онкамо П., Майандер К., Пелтола С., Сальмела Э., Нордквист К. Гены древнего населения Cеверо-Восточной Европы

Ключевые слова: археогенетика, древняя ДНК, археология, антропология, популяционная генетика, Северо-Восточная Европа

Проект SUGRIGE (университет Хельсинки) нацелен на получение целостного представления о геноме древних обитателей Cеверо-Восточной Европы — региона, который ранее был обойден вниманием исследователей древней ДНК (рис. 1). Задача решается посредством секвенирования полных геномов из человеческих костей с археологических памятников региона, относящихся к разным периодам и культурам. Кроме того, мы учитываем и лингвистические данные (рис. 2) и стремимся выяснить, связаны ли наблюдаемые генетические изменения с одновременными лингвистическими сдвигами, или же эти явления в основном независимы друг от друга. Для достижения этих целей мы в сотрудничестве с Институтом изучения истории человека Общества Макса Планка (Йена, Германия) собираем образцы древних человеческих останков с северо-востока Европы. Выявленные геномы сопоставляются в рамках популяционно-генетического подхода с геномами других древних и современных людей со всего мира. Совсем недавно мы опубликовали свои первые результаты, которые получены по костям 11 индивидов с памятника бронзового века Большой Олений Остров и с саамского могильника XVIII в. Чальмн-Варрэ на Кольском п-ове, а также с памятника железного века Левянлухта в Западной Финляндии (Lamnidis et al. 2018). Рукопись еще одной работы, посвященной древним митохондриальным линиям Финляндии и представляющей полные последовательности мтДНК более чем ста индивидов, находится в настоящее время на рассмотрении. Новые группы образцов из разных частей России, таких как Карелия и Волго-Донской регион, варьирующие во времени от энеолита до средневековья, являются объектом анализа в нашем текущем исследовании, первая публикация результатов которого запланирована на осень 2019 г.

 

Лавенто М. Бронзовые топоры эпохи раннего металла в Финляндии: обзор

Ключевые слова: сейминские топоры, маанинкские топоры, акозинско-меларские топоры, литейные формы, эпоха раннего металла, текстильная керамика, керамика типа Сяр-2, даты, ананьинская культура

В статье описываются бронзовые топоры эпохи раннего металла, которые были найдены во внутренней части Финляндии. Определяется приблизительный возраст этих топоров. Основное внимание уделяется доананьинскому времени, то есть периоду от 1900 до 900 г. до н. э. Можно сказать, что на протяжении всей эпохи раннего металла (бронзовый век) Финляндия была пограничной зоной между культурными феноменами Скандинавии и более восточных регионов. В первых веках II тыс. до н. э. бронзовые изделия попадали сюда с пришельцами и иммигрантами как с запада. так и с востока. Следы восточных связей, ведущие на Северо-Запад России, ясно видны в доисторической керамике, особенно в Кайнуу — области на Северо-Востоке Финляндии, соединенной водными путями с Белым морем и Карелией. Большую часть находок ранних металлических изделий во внутренних районах Финляндии составляют топоры. В целом они укладываются в рамки определенной типологии, хотя каждый отдельный топор являлся произведением ручного ремесла и отличался от всех остальных. Согласно традициям финской археологии, весьма ограниченное число бронзовых изделий рассматриваемого периода не является препятствием для выведения заключений о культурных связях. Несколько топоров сейминского типа представляют собой случайные находки, лишенные археологического контекста (табл. 1), и потому ни один из них, взятый сам по себе, не может быть датирован. Однако тот факт, что ранняя текстильная керамика в регионе относится к 20-му столетию до н. э., дает основания полагать, что финские находки сейминских топоров имеют такую же древность, как сейминско-турбинский феномен в России. Текстильная керамика соединяет финскую посуду со средневолжским регионом (и с Эстонией), а не со Скандинавией (рис. 1). Местное производство бронзовых орудий могло начаться в Финляндии в конце II тыс. до н. э., о чем свидетельствует датировка топоров маанинкского типа. Эпонимный памятник Маанинка находится на севере Сайменской водной системы, примерно в 50 км к северо-востоку от города Куопио. Изготовление таких топоров требовало применения непростой технологии и было делом рук искусного ремесленника (рис. 2). Очень ограниченное распространение данного типа топора указывает на то, что он мог быть местной инновацией (табл. 2). В начале I тыс. до н. э. широкое распространение получили топоры акозинско-меларского типа. Они встречаются повсеместно от Центральной Швеции до Средневолжского региона, в том числе и в Финляндии (рис. 3). В Финляндии известны и литейные формы этих топоров, но материалов, позволяющих утверждать, что здесь находился литейный центр, нет (табл. 3). Единственный найденный в Финляндии бронзовый топор ананьинского типа до сих пор считается самым поздним бронзовым топором в стране. Среди финских археологических находок металлических изделий ананьинская культура представлена всего лишь одним топором и одним наконечником копья! Однако несколько топоров ананьинского типа было, вероятно, отлито во внутренних районах во второй половине I тыс. до н. э., на что указывают многочисленные находки соответствующих литейных форм. Некоторые из них также происходят из области Кайнуу (рис. 4). Ни один из западных или восточных керамических комплексов бронзового века, известных в Финляндии, не имеет признаков связи с упомянутыми выше типами топоров. Все скандинавские атрибуты культуры бронзового века — тесла, другие металлические предметы, керамика, могилы (кэйрны) — концентрируются исключительно в прибрежной зоне. В то же время керамика внутренней части страны, не имеющая текстильных отпечатков, принадлежит к гетерогенной группе Сяр 2 (Сяряйсниеми II). Медь и бронза являлись предметами импорта, они не могли добываться в Финляндии в доисторические времена. Столь редкий и ценный материал вряд ли использовался для изготовления предметов бытового назначения, таких как рабочие инструменты, а бронзовые топоры служили знаком высокого статуса и ранга. Поэтому после VI в. до н. э. бронзовые топоры в прибрежной зоне Финляндии не производились. Бронза была заменена железом, сырье для которого имеется в озерах и болотах по всей стране. Древнейшая в Финляндии каменная печь для плавки железа была открыта в Кайнуу (город Каяани) и датируется V в. до н. э.

 

Пуолакка Х.-Л. Кремационные погребения на ингумационных могильниках в позднем железном веке Финляндии и Карельского перешейка

Ключевые слова: поздний железный век, христианизация, кремация, ингумация, погребение, Финляндия, Карельский перешеек

В работе рассматриваются все известные на территории Финляндии и Карельского перешейка могильники позднего железного века, на которых наряду с трупоположением встречаются отдельные погребения с трупосожжением (рис. 1). Таких могильников восемь, они относятся к периоду приблизительно от X до XV в., то есть от позднего железного века до начала эпохи средневековья. Большинство погребений в этих могильниках совершено по обряду трупоположения, но среди них встречаются отдельные кремационные захоронения. Согласно наиболее распространенному объяснению, сосуществование разных типов погребений было следствием быстрого процесса христианизации, а сами могильники считались чисто христианскими. Это чрезмерное упрощение сложного материала, которое не объясняет тот факт, что трупосожжения обычно впрямую примыкают или находятся выше трупоположений и, таким образом, стратиграфически имеют либо тот же самый, либо более поздний возраст. На большинстве из рассматриваемых кладбищ могилы обоих типов (с ингумацией и кремацией) могут как содержать, так и не содержать погребальный инвентарь. Количество погребений показано в таблице 1. Результаты датирования погребений с трупосожжением и связанных с ними погребений с трупоположением приведены в таблице 2. Радиоуглеродные даты показывают, что трупосожжения могут быть на сотни лет древнее тех трупоположений, с которыми они захоронены. К сожалению, датировано лишь небольшое число трупосожжений и трупоположений из одного и того же погребения. Однако типология и монеты подтверждают возможность того, что трупосожжения могут быть древнее непосредственно связанных с ними трупоположений, но при этом не отличаться по возрасту от других трупоположений того же могильника. Следовательно, кремационные погребения практиковались одновременно с ингумационными. По моему мнению, в рассматриваемых могильниках мы можем видеть отражение периода синхронности или сосуществования двух религиозных систем: дохристианских верований и христианства.

 

Карпелан К. «Фруктовые» Ножи в саамских домохозяйствах

Ключевые слова: Финляндия, «фруктовые» ножи, саамское поселение Юйкенття, Лапландия, средние века, саамское поселение Нуккумайоки, религиозные ритуалы, Россия, саамы, столовые ножи

В статье дается краткий обзор «фруктовых» ножей, найденных в саамских комплексах, и проводится их сопоставление с похожими ножами из сельских и городских комплексов побережья Финского залива.

 

Ткач Е. С. Каменные сверленые топоры Северо-Запада России и Финляндии в контексте шнуровых культур Центральной и Восточной Европы

Ключевые слова: культуры шнуровой керамики, боевые топоры, классификация, распространение, взаимодействие, циркумбалтийский культурный круг

В статье рассматриваются каменные сверленые топоры, обнаруженные на территории Северо-Западной России (Новгородская и Псковская обл.) и в Финляндии. Появление этой категории артефактов исследователи зачастую связывают с распространением культур шнуровой керамики в III тыс. до н. э. Всего выделено шесть общих типов топоров: ладьевидный, скандинавский, финский, русский, эстонский и остроконечный. Они были распространены начиная с первой половины III тыс. до н. э. Два типа (обушковый и клиновидный) характерны для Северо-Запада России и один (шведский) — для Финляндии (рис. 1). Проведен сравнительный анализ топоров, присутствующих в материалах нескольких шнуровых культур: среднеднепровской, фатьяновской, жуцевской, шнуровых культур Понеманья и Малой Польши, а также Финляндии и Эстонии. В результате удалось выявить три общих типа топоров для культур шнуровой керамики Польши, Прибалтики и Восточной Европы (фатьяновская культура и Северо-Запад России): ладьевидные, молоточковидные и клиновидные. Также в большинстве культур обнаружены обушковые топоры. Это позволяет вновь говорить о наличии «циркумбалтийского культурного пространства» в III тыс. до н. э. (рис. 2). Остается невыясненным вопрос о контактах между населением фатьяновской культуры и шнуровой культуры Финляндии, которые могли происходить в середине III тыс. до н. э.

 

Мурашкин А. И., Малютина А. А., Киселёва А. М. Костяной и роговой инвентарь неолита — раннего железного века Северной Фенноскандии: типология, технология, трасология

Ключевые слова: Северная Фенноскандия, костяной и роговой инвентарь, типология, технология, трасология, периодизация, хронология, неолит, эпоха раннего металла, ранний железный век

Находки костяных и роговых изделий на памятниках побережья Баренцева моря (рис. 1) датируются временем от 5000 cal BC до рубежа BC/AD, что охватывает эпохи неолита, раннего металла и раннего железного века. Промысловый инвентарь включает в себя наконечники гарпунов, наконечники острог, стрел/дротиков и рыболовные крючки. Наконечники гарпунов представлены поворотными (с открытым и закрытым гнездом) и зубчатыми; рыболовные крючки делятся на цельные и составные. На основе анализа совстречаемости типов ведущих категорий инвентаря (зубчатых наконечников гарпунов и рыболовных крючков) в замкнутых и полузамкнутых комплексах (жилища, раковинные кучи, погребения) было выделено четыре периода развития костяного инвентаря. С опорой на радиоуглеродные датировки установлены следующие хронологические границы периодов: A — 5000–2500 cal BC, B — 2500–1600 cal BC, C — 1500–1100 cal BC, D — 900 calBC — рубеж BC/AD (рис. 2). В результате технологического и трасологического анализа костяного и рогового инвентаря трех поселений, относящихся к периоду В (Усть-Дроздовка 3, Завалишина 5 и Харловка 1-6), выявлены основные способы первичной и вторичной обработки изделий, особенности их использования. Основным сырьем служил рог северного оленя, реже — трубчатые кости северного оленя, зубы, плоские и трубчатые кости крупных наземных млекопитающих, трубчатые кости птиц, зубы морских млекопитающих. Характерен высокий уровень обработки костяного и рогового сырья, что свидетельствует о сложившейся традиции косторезного производства. Получение заготовок из трубчатых костей происходило с помощью продольного и поперечного расщепления, разламывания (по предварительно прорезанным пазам или по трещинам) с предварительным полным или частичным удалением эпифизов; извлечение необходимых преформ из ствола рога северного оленя — по вырубленным пазам при сгибании, с последующим продольным расщеплением фрагментов. Готовые изделия дорабатывали с помощью строгания, скобления, резания, абразивной шлифовки и полировки.

 

Фёдорова Д. Н. Применение современных технологий для изучения петроглифов Русского Севера

Ключевые слова: петроглифы, наскальное искусство, трасология, следы, микроскопия

Петроглифы Северо-Запада России, как и любые другие наскальные изображения, являются важным археологическим источником. Однако установление их возраста весьма проблематично. Экспериментально-трасологический анализ позволяет определить и доказательно интерпретировать технологию выполнения петроглифических изображений. Современные методы цифровой 3D-фотофиксации следов обработки в сочетании с экспериментально-трасологическим анализом позволяют определить, какие петроглифы выбиты с помощью каменных, а какие — металлических орудий. Таким образом, в ходе экспериментально-трасологического исследования через интерпретацию следов можно получить новые сведения о технологии выполнения выбивок и уточнить относительную периодизацию наскального искусства на Северо-Западе России.

 

Лапшин В. А. Ладога до Ладоги

Ключевые слова: Старая Ладога, Земляное городище, посад, неолит, раннее средневековье

По данным дендрохронологии Ладожское поселение возникло в середине VIII в. н. э. Отдельные находки, относящиеся к более раннему времени, позволяют предполагать наличие поселения до образования «мокрого» слоя. При исследованиях на Земляном городище в 2013 г. и на посаде в 2014–2015 гг. были обнаружены следы распашки в верхней части озерных отложений, подстилающих раннесредневековый культурный слой. В статье обосновывается возможность возникновения поселения уже в третьей четверти I тыс. н. э. и его возможная культурная принадлежность.

 

Носов Е. Н., Хвощинская Н. В. Хлебные печи Рюрикова Городища

Ключевые слова: Рюриково городище, княжеская резиденция, наружные хлебные печи в древнем рву

В разные годы при исследовании древнего рва Рюрикова городища были обнаружены глинобитные хлебные печи. Они имели круглую форму и однотипную конструкцию: основание из глины, сверху под из камней, промазанных глиной. Вся эта нижняя часть печи стягивалась вбитыми наклонно кольями, а затем над подом возводился глиняный купол (рис. 1; 2). Наиболее ранняя печь относилась к рубежу IX–X вв., а наиболее поздняя — к третьей четверти X в., то есть в X в. ров уже не использовался как действующее фортификационное сооружение. Различные этнографические и археологические аналогии позволяют интерпретировать городищенские сооружения как наружные, отдельно стоящие глинобитные печи для выпечки хлеба, вынесенные за пределы жилищ, коллективного пользования. Продукция хлебных печей на Рюриковом городище была нацелена на удовлетворение потребностей значительного коллектива его жителей, составлявших княжеский двор в X в.

 

Торопова Е. В., Торопов С. E., Самойлов К. Г. Старая Русса и южное побережье оз. Ильмень на фоне контактов с Северной Европой в X–XII вв.

Ключевые слова: средневековая археология, Новгородская земля, Старая Русса, возникновение средневековых городов, контакты с Северной Европой

Статья посвящена проблеме возникновения Старой Руссы (до XVI в. — Руса), которая в эпоху средневековья была вторым по величине, экономическому и политическому значению городом Новгородской республики, центром солеваренного производства. Первое упоминание Русы в летописи относится к 1167/68 г., однако археологические данные свидетельствуют о возникновении городского поселения в гораздо более ранний период. Анализ городской топографии позволяет утверждать, что именно солеварение являлось основным градообразующим фактором. По всей видимости, городское поселение возникает на рубеже X–XI вв. В статье рассматриваются свидетельства контактов жителей Русы и ее окрестностей с Северной Европой. Судя по всему, Руса возникает изначально как торгово-ремесленное поселение. В отличие от многих других городов Древней Руси, в предшествовавший период возникавших как центры на трансконтинентальных торговых путях, Руса образуется в результате интенсификации внутренней экономики Новгородской земли.

 

Петров М. И. Новые данные о контактах с Северо-Западом Новгородской Земли в XIV в. (по материалам раскопа Нутный-IV в Великом Новгороде)

Ключевые слова: средневековая городская археология, Новгород Великий, Славенский конец, берестяные грамоты, финно-угорские древности

Статья посвящена предварительному введению в научный оборот новых свидетельств контактов жителей средневекового Новгорода с населением северо-запада Новгородской земли, обнаруженных при работах на раскопе Нутный-IV. В слоях первой половины XIV в. была найдена берестяная грамота № 1081, в которой упоминается карельское имя Вилив, а также вероятная округа совр. Лемболовского озера. В отложениях ювелирной мастерской середины XIV в. найдены целая и два оплавленных фрагмента овально-выпуклых фибул (рис. 3), которые также демонстрируют связи жителей усадьбы с северо-западными землями.

 

Новейшие открытия и разработки ИИМК РАН

 

Соловьёва Н. Ф. Обжигательные печи Йылгынлы-Депе периода раннего энеолита

Ключевые слова: Юго-Восточный Туркменистан, ранний энеолит, Йылгынлы-депе, сырцовая архитектура, одноярусные двухкамерные печи, мастерская по изготовлению мелкой глиняной пластики, рельефно-цветовой декор

На Йылгынлы-депе (В отечественной литературе памятник ранее назывался Илгынлы-депе. Автор использует название в соответствии с произношением в туркменском языке) (Юго-Восточный Туркменистан) открыта уникальная мастерская по производству мелкой глиняной пластики (рис. 1–2; 3, 1) конца периода раннего энеолита (первых веков IV тыс. до н. э.). В комплекс мастерской входили и две одноярусные двухкамерные обжигательные печи, конструкция которых впервые прослежена с большой точностью и детализацией. Первая печь располагалась в южном углу пом. 100 и имела куполообразное перекрытие. Пространство внутри печи было разделено перегородкой на топку и обжигательную камеру с арочными устьями. Фасад печи украшен налепным барельефом (рис. 4, 1). Впервые прослежена и последовательность строительства этого обжигательного сооружения. Первоначально была возведена платформа с наклоном внутрь. На ней была сложена левая торцевая стенка, а затем вылеплена перегородка между камерами (рис. 3, 2). Основание (под) топочной камеры находилось ниже основания обжигательной камеры. Фасад был сделан из лент глины с небольшим смещением внутрь. После кладки фасада печь была выкрашена в белый цвет с узкой черной полоской над полом (рис. 4, 2). Затем на фасад были налеплены рельефные детали. Печь перекрасили в черный цвет, а налепные детали — в белый. Горизонтальные валики под устьями камер (рис. 4, 1) были налеплены еще позднее. На последнем этапе перед печью соорудили приступку-«крыльцо» (рис. 5, 1). Вторая, аналогичная по конструкции двухкамерная печь была обнаружена в пом. 113 (рис. 5, 2). Верхняя часть печи была разобрана в древности (рис. 6, 1). Фасад печи украшен налепными деталями (рис. 6, 2). На барельефе видны следы белой краски. Одноярусные двухкамерные печи появляются в регионе в раннем энеолите. Общими для всех печей можно считать: наличие платформы, прямоугольную в плане форму, использование стены помещения в качестве задней стенки, разную глубину топки и камеры для обжига, глиняную обмазку, арочную форму устьев камер и, вероятно, купольный свод. Печи Йылгынлы-депе отличаются наличием декора на фасаде. Исследования мастерской на Йылгынлы-депе подтвердили предложенную И. Н. Хлопиным реконструкцию одноярусных двухкамерных обжигательных печей (рис. 7). О назначении йылгынлынских печей однозначно свидетельствует сам комплекс мастерской и большое количество найденных в нем подготовленных для обжига поделок. Обе печи были сооружены и использовались для обжига изготовляемой здесь же мелкой глиняной пластики.

 

Поляков А. В. Радиоуглеродные даты памятников Андроновской (Фёдоровской) культуры на Среднем Енисее

Ключевые слова: Южная Сибирь, Средний Енисей, андроновская (фёдоровская) культура, радиоуглеродная хронология, эпоха бронзы

В статье рассматриваются результаты радиоуглеродного датирования образцов из памятников андроновской (фёдоровской) культуры на Среднем Енисее, полученные в различных лабораториях за последние 60 лет. В рамках критики источников предлагается отказаться от наиболее ранних определений, которые демонстрируют разброс почти в 3000 лет. Современные серии дат, выполненные по различным методикам и в разных лабораториях, демонстрируют качественное единство и укладываются в весьма короткий хронологический отрезок — XVII–XV вв. до н. э. Эти данные хорошо сочетаются с результатами археологических исследований, которые указывают на непродолжительный характер пребывания на Среднем Енисее населения, оставившего эти памятники. Они в целом синхронны радиоуглеродным определениям, выполненным по материалам андроновских (фёдоровских) памятников Западной Сибири и Восточного Казахстана. Нижняя граница памятников Среднего Енисея оказывается наиболее поздней в сравнении с этими территориями, что подтверждает концепцию продвижения этого населения с запада на восток с конечной точкой в Минусинских котловинах.

 

ИЗ ИСТОРИИ НАУКИ

 

Ремизов С. О. Исследования памятников палеолита и мезолита в бассейне Волги на территории Волгоградской области

Ключевые слова: бассейн Нижней Волги, Волгоградская обл., памятники каменного века, средний палеолит, Сухая Мечётка, Заикино пепелище, Челюскинец, верхний палеолит, мезолит, Мамаев курган

В бассейне Нижней Волги местонахождения каменного века известны с начала XIX в., однако целенаправленные разведки для обнаружения стоянок каменного века начались только после обнаружения А. П. Коптевым и М. Н. Грищенко памятника Сухая Мечётка в 1951 г. Информация о сериях стратифицированных стоянок и местонахождений, накопленная к настоящему времени для Волгоградской обл., позволяет выделить две крупные группы памятников. Одна из них связана с Волго-Донским междуречьем, а вторая — с разветвленной овражно-балочной сетью мелких правых притоков Нижней Волги. Находки встречаются как на плакорах междуречья Волги и Дона, так и на всем протяжении правобережья Нижней Волги в Камышинском и Дубовском р-нах до Волгограда. Перспективность продолжения поисков стратифицированных памятников каменного века в бассейне Нижней Волги доказана не только обнаружением местонахождений в предыдущие десятилетия. Такие естественные условия, как выходы сырья и хорошо проработанный овражнобалочный рельеф, также способствуют обнаружению новых памятников.

 

Виноградов Ю. А. В. А. Горончаровскому 65 лет!

 

ХРОНИКА

 

Бессуднов А. А., Горлов К. В., Ткач Е. С. Конференция молодых ученых «Актуальная Археология 4: комплексные исследования в археологии» (Санкт-Петербург, 2–5 апреля 2018 г.)

 

AD MEMORIA

 

Васильев С. А. Памяти Галины Васильевны Григорьевой (1934–2019)

 

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ