Аннотация

"Археологические вести". СПб, 2010. Вып. 17. Аннотации.

«Археологические Вести» № 17 — очередной выпуск ежегодника ИИМК РАН. В выпуск включены статьи, посвященные новейшим исследованиям в области археологии, истории и культуры. Впервые вводятся в научный оборот материалы раннеашельской стоянки Карахач в северной Армении, новых палеолитических памятников в устье Северного Донца, Дагомысской пещеры на Западном Кавказе, многослойного поселения Ягодинка 2 эпохи поздней бронзы на Нижнем Дону и позднесредневекового оборонительно-жилого комплекса Надымского городка на территории Северо-Западной Сибири. Кроме того, рассматриваются вопросы первоначального заселения человеком лесной зоны в центре Русской равнины, хронологии памятников с ямочно-гребенчатой керамикой Среднего Поволжья, технологии изготовления сланцевых макроорудий на Оленеостровской мезолитической стоянке, хозяйственного уклада на поселениях эпохи бронзы на Южном Урале и Северном Казахстане, а также особенности погребальных обычаев населения Прикарпатья в позднеримское время и реконструкция процесса ткачества на горизонтальном станке в средневековом Новгороде. В ряде статей дается анализ отдельных категорий археологического материала, в частности стел Северной Месопотамии эпохи неолита, раннескифских наверший псалиев, украшений с выемчатой эмалью, амулетов из средневекового Новгорода и кожаных изделий из культурных слоёв древнерусских городов. Специальный раздел сборника содержит четыре работы по актуальным проблемам археологии. Одна из них посвящена характеру одежды скотоводов Внутренней Азии в контексте географической обстановки, вторая — главным храмам и праздникам древнегреческих божеств в городах Северного Причерноморья, третья — «фрако-киммерийским» древностям и последняя — контактам населения Приильменья и Поволховья с народами Балтики в IX– X вв. В сборнике представлена информация о II (XVIII) Всероссийском археологическом съезде и о международной выставке достижений техники обработки кремня в конце эпохи каменного века; дан обзор новейших отечественных и зарубежных публикаций. Особый раздел посвящен истории науки. Среди авторов сборника — ученые из России, Украины, Молдовы, Франции.

Для археологов, этнографов, историков.

НОВЫЕ ОТКРЫТИЯ И ИССЛЕДОВАНИЯ

B.П. Любин, Е. В. Беляева. Раннеашельский памятник Карахач в северной Армении

До недавнего времени, все имеющиеся данные свидетельствовали, что ашельские бифациальные индустрии достигли Кавказа на последней стадии своего развития – в позднем ашеле. Первые стратифицированные поселения эпохи раннего и середнего ашеля на Кавказе были обнаружены русско-армянской экспедицией на севере Армении (Лорийское плато) в 2003-2010 гг. Наибольший интерес представляет Карахач, где ранне-ашельские артефакты были найдены и в слое вулканического пепла, и в слоях под пеплом. Исследования и датирование образцов пепла показали, что слой пепла был сформирован во время длительного периода вулканических извержений. Полученную последовательность дат (1.901±0.042 млн лет назад, 1.727±0.028 млн лет назад и 1.684±0.019 млн лет назад) можно считать надежной оценкой возраста как времени формирования слоев пепла, так и раннеашельских орудий, обнаруженных в них. Предметы, найденные под слоем пепла, относятся, несомненно, к несколько более раннему времени. Хронологически, Карахач близок к самым ранним ашельским памятникам Восточной Африки и синхронен Дманиси (около 1.8 млн лет назад), который является самой олдованской стоянкой на Кавказе и в Евразии. Результаты изучения места Карахач проливают новый свет на проблему начальных человеческих рассеиваний от Африки до Евразии.

Н. К. Анисюткин. Новые данные к проблеме первоначального заселения человеком территории «лесной зоны» в центре Русской равнины

Эта статья является публикацией археологических материалов относительно недавно (2000-2001 гг.) исследованного автором на Верхней Оке (окрестности села Соломасово Алексинского района Тульской области). Эти находки по совокупности технологических и типологических признаков могут быть отнесены к среднему Палеолиту. Отдельные каменные предметы (в общей сложности 33 предмета), были найдены в переотложенных слоях второй половины позднего плейстоцена ниже культурных слоев, датированных финальной стадией Верхнего Палеолита, имеющей радиоуглеродую дату около 10000 лет назад. Этот предполагает, что переотложенные среднепалеолитичнеские кремневые находки, которые условно могут быть отнесены к «восточному микоку», не относятся к неолитической индустрии, а относятся к периоду, значительно более раннему чем мезолит и верхний палеолит. До недавнего времени, надежно датированными временем среднего палеолита считались памятники, известные только в более южных областях (Золотариха) и расположенные юго-западнее, в долине Реки Десны, где исследованы типичные мустьерские поселения (Бетово, Коршево 1 и 2) с хорошо сохранившимися культурными слоями. На широте же Верхней Оки находки среднего палеолита до сих пор не были известны. Материалы из Алексинского района - здесь первые находки этого типа.

Как показано исследованиями 1999-2001 гг., проведенными Н.К. Анисюткиным совместно с Тульским археологом Б.В. Грудинкиным, основная коллекция кремневых предметов эпохи среднего палеолита происходит из галечных переотложенных слоев эпохи голоцена и верхнего плейстоцена, расположенных на низкой надпойменной террасе р. Вашана (приток Оки). Основание этой террасы, фрагмент которой был найден на восточном наклоне оврага, прорезающего массив известняка (Лысая гора), расположен на 4-5 м. выше, чем основание террасы с находками эпохи финального Палеолита. В культурном слое верхенепалеолитической стоянки кремневые предметы были найдены вместе с фрагментированными костями северного оленя и бизона. Значительно ниже чем этот культурный слой были найдены переотложенные кремневые орудия эпохи среднего палеолита, в том числе и орудие типа «кинсон». Эти артефакты перемещались вниз от разрушенных мастерских эпохи Палеолита, расположенных на склоне более высокой древней террасы. В основании склона есть выходы кремня. Возможно, если принять во внимание различия в сохранности и архаичный характер кремневых орудий, здесь могло находиться два разновременных среднепалеолитических комплекса. Находки кремневых предметов указывают, что эта часть Центральной России («лесная зона») была заселена не только в позднем палеолите, но и значительно раньше, то есть по крайней мере уже в среднем палеолите в период 200000-40000 лет назад.

А. Е. Матюхин. Новые палеолитические памятники в устье Северского Донца

Статья представляет собой обзор недавно открытых Палеолитических памятников в устье Северского Донца. Эти поселения расположены на территории Константиновского района и концентрируются в двух соседних балках: Бирючья и Кременская, вблизи хутора Кременской (Рис. 1). Как уже подробно сообщалось в многочисленных статьях, в течение последних 20 лет автор проводил раскопки долговременных палеолитических стоянок в Бирючьей балке.

Исследования поселений в Кременской балке (Рис. 2) начались в 2005 г. Здесь, в различных частях склона балки были выявлены четыре местонахождения. Участок 1 расположен на склоне водораздела балки. Находки здесь происходят из верхних слоев суглинка и включают продукты первичного скалывания. Находки из Кременской балки 3 также связаны с верхними слоями суглинков. Наибольший интерес представляют участки 2 и 4. Здесь находки эпохи позднего палеолита происходят как из верхних слоев суглинков, так и с глубины 6-7 м. от поверхности (Рис. 3). На обоих этих участках оба вида скоплений находок были обнаружены в непотревоженном состоянии. Всего было зафиксировано три горизонта находок эпохи позднего палеолита. Это прежде всего различные типы нуклеусов (Рис. 4, 1-2, 5, 8, 11; 5, 16-18), отщепы (Рис. 5, 5) и пластины (Рис. 4, 3-7, 9-10; 5, 2-3, 6, 11-14). Отходы расщепления не столь многочисленны. Орудия составляют меньше 1% от общего числа находок. Типы орудий представлены только отдельными находками. Это - пластины (Рис. 5, 14), скребки (Рис. 5, 1), заготовки орудий (Рис. 5, 15) и двусторонние наконечники (Рис. 5, 4). Оба участка могут быть определены, как мастерские первичного расщепления (производство пластин). Мастерские в Кременской балке в целом отличаются от мастерских в Бирючьей балке. В последней найдены, главным образом, мастерские по производству двусторонних орудий. Поселения в обоих балках могут быть отнесены к эпохе верхнего палеолита. Самые ранние находки из Кременской балки 2 могут быть датированы мустьерским временем (Рис. 4, 12).

В число новых поселений входит участок Бирючья балка 4. Археологические раскопки выявили здесь два уровня залегания находок. Находки, найденные в обоих уровнях, сходны по своим основным технологическим и типологическим особенностям. Среди находок преобладают отщепы. Пластины очень редки (Рис. 5, 9, 10). К орудиям относится Двусторонний треугольный наконечик (Рис. 5, 8). Подобные орудия были найдены на других поселениях в Бирючьей балке. Одна из причин концентрации поселений в устье Северского Донца - благоприятный ландшафт и климатические условия, а также охотничьи угодья, и выходы кремня, который примитивный человек использовал для своих целей в течение довольно длительного времени.

И. В. Федюнин. Шубное: новые материалы к интерпретации памятника

В 2009, стоянка Шубное, изученная С.Н. Замятниным в 1930-ых 1920-ых гг., расположенная в юго-западой части среднего течения Дона, была вновь найдена и исследована. Материалы этой стоянки были незаслуженно "забыты" советскими исследователями, тогда как в постсоветский период они использовались для различных, иногда сомнительных концепций раннего палеолита Русской Равнины.

Новая коллекция, которая происходит с этой стоянки, как ставит перед нами много вопросов, таких как хронология, включая вопрос ее мустьерском возрасте, правомерность аналогий, предложенных исследователями и, наконец, вопрос о хозяйственной специфики этой стоянки, так и позволяет определять основные задачи ее дальнейшего исследования.

Самые близкие аналогии Шубному на Среднем Доне были найдены среди коллекции со стоянки Белая гора.

C. А. Кондратьев. К вопросу о хронологии памятников с ямочно-гребенчатой керамикой Среднего Поволжья

Проблема хронологии поселений с ямочно-гребенчатой керамикой в Среднем Поволжье до сих пор окончательно не решена. Кроме того, некоторые области этого обширного региона остаются плохо изученными. С находкой новых поселений с ямочно-гребенчатой керамикой вновь возникает вопрос их датирования. В решении этой проблемы могут помочь материалы льяловской культуры Волго-Окского междуречья. Действительно, хронология этой культуры в настоящее время наиболее достоверна. Помимо территориальной близости, немаловажно, что для Среднего Поволжья Волго-Окское междуречье является наиболее вероятным источником традиции оформления глиняной посуды ямочно-гребенчатым орнаментом.

Теперь появилась возможность уточнить хронологию поселений в Среднего Поволжья на основе метода радиоуглеродного датирования глиняной посуды. Образцы с 11 поселений Среднего Поволжья позволили получить 17 некалиброванных дат (Рис. 1). Все датированные фрагменты аналогичны материалам архаичного и раннего этапа льяловской культуры (Рис. 2). По современным представлениям, архаичная этап датируется периодом от рубежа V-IV тыс. до н.э. до первой четверти IV тыс. до н.э, тогда как ранний этап – от первой четверти IV до середины IV тыс. до н.э. (Энговатова, 1998. P. 245). Даты, полученные для керамической посуды, с небольшими исключениями, относятся к периоду от рубежа IV тыс. до н.э. до середины IV тыс. до н.э.

Эти даты предполагают, что время возникновения поселений с ямочно-гребенчатой керамикой в Среднем Поволжье относится к первой половине IV тыс. до н.э. Несмотря на небольшое несоответствие периодизации и хронологии льяловской культуры, мы можем сравнит материалы этих двух регионов, по крайней мере для раннего этапа. Что касается более позднего этапа, то известно значительно меньше комплексов, которые достоверно относятся к средней и, особенно, к поздней фазе льяловской культуры. Посуда, имеющая аналогии в материалах среднего этапа льяловской культуры известна в Примокшанье (Ставицкий, 1999. P. 174), а поздней фазы – в Марийском Поволжье (Никитин, 2004. P. 243). Однако, данных об их абсолютной хронологии пока нет.

А. Ю. Тарасов. Технология изготовления сланцевых макроорудий на Оленеостровской мезолитической стоянке

Оленеостровская мезолитическая стоянка, расположенная вблизи известного Оленеостровского могильника, является одним из эталонных памятников для позднего мезолита бассейна Онежского озера. Представительная коллекция рубящих орудий из кремнистого сланца и отщепов, полученных при их изготовлении, позволяет нам восстанавливать технологию производства этих орудий в финальном мезолите в рассматриваемом регионе. Коллекция включает многочисленные отщепы, сырье на различных стадиях обработки, законченные орудия (целые или их фрагменты) и осколки полированных орудий.

Для изготовления орудий использовался местный мягкий кремнистый сланец. Основная работа по добыче сланца выполнялась, главным образом, посредством простых методов разрушения скалы валуном или абразивным пилением. Процент инструментов со следами распиливания является здесь самым большим среди всех поселений Каменного века Карелии. Вторичное использование в качестве абразива отличается своей небрежностью и заполированностью, покрывающей не больше, чем половину поверхности законченных инструментов.

Изучаемая техника создания режущих инструментов на месте включала сбор глыб сырья, которые нуждались в минимальной обработке и незначительную подправку исходных заготовок, которая предполагала устранение наиболее выступающих участков. Поэтому для орудий характерна асимметричность, небольшой размер и невысокая морфологическая стандартизация. Простота такой технологии и низкое качество законченных предметов предполагают, что эта технология не требовала привлечения какого либо профессионального труда. Скорее всего, орудия изготавливались одноразово в небольших количествах для собственного употребления.

Т. В. Корниенко. Стелы Северной Месопотамии эпохи раннего неолита: предварительный обзор

Доступные теперь данные по архитектуре и территории, освоенной человеком в эпоху раннего неолита в Северной Месопотамии, свидетельствуют, что вертикально установленные плиты, стелы и столбы, которые в центре распределения этой традиции были T-образными или иногда оформлялись двойными пилястрами, были очень важными маркерами ритуального пространства. Кроме того, зачастую они помещались в некоторые специальные общественные здания, но, возможно, и стояли на открытых площадях, и на участках, огражденных стенами, но не имевших крыши или, на более ранней стадии, в жилых помещениях. Эти конструкции, таким образом, должны были своим присутствием обеспечивать специальную зону ритуального пространства и времени для того, чтобы люди общались со своими сверхъествественными защитниками. Именно в таких центрах, как хорошо известно благодаря материальным и этнографическим свидетельствам, в течение определенного времени, наступавшего с определенной регулярностью, члены объединенных коллективов (семьи, кровные родственники, племена или племенные конфедерации) или их представители, собирались, чтобы наблюдать проводившиеся обряды и церемонии. Они были предназначены для того, чтобы поддержать существующее мироустройство, общее успешное воспроизводство и процветание определенных человеческих коллективов. Изучение специфических особенностей моделирования ритуальных мест этого типа и общий контекст поселенческой структуры дает нам общее представление об установлении многоуровневой социальной организации для населения Верхнего Междуречья в эпоху раннего неолита.

Как показывают теперь довольно многочисленные археологические источники, в Верхней Месопотамии в X-VIII тыс. до н.э. существовала широко распространенная система символов, в которой наибольшую важность имели вертикально установленные плиты, особенно обработанные стелы, столбы и пилястры. Сейчас трудно понять детальное содержание и функции этой системы. Ясно, однако, что символические изображения того далекого времени служили надежными инструментами, передающими важную информацию современникам и, возможно, следующим поколениям. Подразумевается, что символы здесь были только частью сложной многомерной системы коммуникации, которая организовывала людей. Процессы в районе Губеклы основывались на сильных коллективных связях в регионе. Сама постройка конструкций здания комплекса потребовала совместных усилий и организованности многочисленного племенного союза. Эти факты никоим образом не противоречат данным из соседних регионов и свидетельствуют, что на данной стадии развития населения Ближнего Востока во время PPNA и PPNB периодов, постепенно появляется территориальный принцип социальной организации, дополненный кровным родством. В частности, всюду в обширной области Верхней Месопотамии этот факт проявляется в установлении общего информационного пространства, определяемого распределением объединенной системы ритуальных символов. Установление новой системы определяется также переносом понятий о ритуальном центре вселенной из семейных домов-святилищ в общественные сооружения для религиозных целей, включая межплеменные святилища, то есть к местожительству сверхъествественных защитников сообществ и занимаемых ими территорий.

Проблема, кого сделал каменные столбы, стелы и пилястры Северной Месопотамии в докерамическом неолите до сих пор не решена и бурно обсуждается. В любом случае, из-за их разнообразия, известной стандартизации выполнения, отсутствия любых специальных повторяемых личных признаков или любых других отдельных особенностей, мы имеем здесь дело не с персонифицированными богами или некоторыми, особо почитаемыми (в племени, клане) умершими предками. До сих пор не известно ни одного случая, когда вертикально установленные каменные плиты, столбы, стелы или пилястры в Северной Месопотамии в эпоху раннего неолита были бы надежно связаны с определенными погребениями.

Кажется возможным, что сверхъествественные силы, представленные стелами, были переходным вариантом между духами предков и богами-защитниками сообщества и территории, которой управляет последняя. Они имели в своей основе коллективное содержание, обозначающее вообще прошлые поколения, защитников живущих коллективов и посредников в их отношениях с окружающим миром. Рассмотренные здесь материалы, наталкивают на мысль, что среди них есть антропо- зоо- и зооантропоморфные образы. Как широко распространенные символы докерамического неолита в Верхней Месопотамии, вертикально стоящие плиты, столбы и пилястры в ритуальных зонах, учитывая их специальное оформление, часто несут многозначную дополнительную информацию по мифологии.

С. А. Кулаков, Г. Ф. Барышников, В. А. Трифонов. Новый памятник археологии на Западном Кавказе

Недавно откртое археологическое местонахождение расположено в так называемой Дагомысской Пещере. Пещера расположена на правом берегу верхнего течения реки Западный Дагомыс, в верхнем отвесном поясе скалистого участка вблизи реки, на абсолютной высоте более чем 315 м. Высота пещеры относительно уровня реки составляет приблизительно 200 м. Административно она расположена на границе сельской территории Центрального Района города Сочи и территории Сочинского национального парка, приблизительно в 2 км на север, в горы, от поселка Третья рота (рис. 1). Дагомысская пещера представляет собой карстовую полость галерейного типа с двумя входами, один из которых выходит на юго-восток, второй на юг. Разведочный шурф размерами 1 x 2 м., был заложен в месте стыка двух входных коридоров. Все артефакты (кремневые, каменные изделия и керамика) были встречены только в верхней части отложений, максимальная глубина залегания их 0,25–0,30 м от репера. На глубине чуть более 1 м от репера, на всей площади шурфа рыхлые отложения закончились, было расчищено скальное дно пещеры. В целом, разобранные в шурфе 02 пещерные отложения представляли собой сильно насыщенные известняковыми разновеликими обломками и щебнем три горизонта суглинков, которые отличались друг от друга только по более интенсивной окрашенности и влажности. Вся толща отложений сильно проработана корнями растений (рис. 5).

Археологическая коллекция из Дагомысской пещеры состоит из трех кремневых (обломок скола, скол и пренуклеуса - Рис. 6), трех каменных изделий (галька и 2 фрагмента гальки со следами использования - Рис. 7) и 135 фрагментов керамики. Вся коллекция керамики, обнаруженная в слое 1, имеет типологические параллели в коллекциях с других памятников дольменной культуры, расположенных на Северо-Западном Кавказе, в том числе Воронцовская пещера, Гуамский грот и поселения Старчики и Даховское. Судя по этим параллелям, коллекцию из Дагомысской пещеры следует датировать первой половиной III тыс. до н.э.

Кости и зубы крупных млекопитающих из слоя 1 в разведочном шурфе принадлежат различным домашним животным (свинья, корова, овца или коза). Слои 2 и 3 в шурфе содержат исключительно кости пещерного медведя, фоссилизация которых характерна для плейстоцена.

Таким образом, можно констатировать, что Дагомысская пещера дала новый памятник археологии на Северо-Западном Кавказе, в пределах г. Сочи. Просторная полость пещеры активно использовалась человеком в эпоху бронзы, в первой половине III тыс. до н.э., скорее всего, в качестве «постоялого двора» — «убежища» на одном из караванных путей будущего «великого шелкового пути».

A.К. Каспаров. О типах хозяйственного уклада на поселениях эпохи бронзы на Южном Урале и в Северном Казахстане

Т. В. Цыбрий. Комплекс сооружений эпохи поздней бронзы поселения Ягодинка 2 на Нижнем Дону

B.E. Куликов, Е. Ю. Медникова, Ю. И. Елихина, С. С. Миняев. Опыт исследования войлочного ковра из Ноин-Улы методом полиполяризации

А. Д. Могилов. Раннескифские навершия псалиев юга Восточной Европы

М. О. Стрельник, М. А. Хомчик. О функциональном назначении отдельной группы кухонной посуды (ІІ тыс. до н. э.–І тыс. н. э.)

Л. В. Вакуленко. Погребальные обычаи населения Прикарпатья в позднеримский период (по археологическим данным)

И.В. Зиньковская. Новые находки украшений круга выемчатых эмалей в Верхнем Подонье

Ю. И. Елихина. Культы Шивы и Ганеши в искусстве Хотана

С. Л. Санкина. Данные антропологии к проблеме заселения Ижорского плато. Могильник Ново-Сиверская-2

Е. А. Тянина. Амулеты средневекового Новгорода из зубов и костей животных

М. М. Савенкова. Реконструкция процесса ткачества на горизонтальном станке в средневековом Новгороде (по материалам Новгородской археологической экспедиции)

Д. О. Осипов. К вопросу об атрибуции одной из категорий кожаных изделий

О. В. Кардаш. Надымский городок в XV–XVI вв. (по результатам полевых исследований 2006–2008 гг.)

А. В. Курбатов. Рабочая одежда и обувь средневековых горожан

АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ АРХЕОЛОГИИ

А. В. Соколов. Этнографический и археологический костюмы скотоводов Внутренней Азии в контексте географической обстановки (опыт сравнения)

А. С. Русяева. О главных храмах и праздниках древнегреческих божеств в городах Северного Причерноморья

О. Г. Левицкий, М. Т. Кашуба. Курганы у с. Котюжень на юге Среднего Поднестровья и проблема «фрако-киммерийских» древностей (опыт изучения «пустых» погребений)

B.М. Горюнова, А. В. Плохов. Контакты населения Приильменья и Поволховья с народами Балтики в IX–X вв. по керамическим материалам